«Чиновники и эксперты должны выходить из своих информационных пузырей»



Социолог Серик Бейсембаев: «Проект PaperLab, как идея зародился, когда мы проходили стажировку в Вашингтоне: Малика и я, как выпускники проекта Инициативы «Публичная политика» ФСК получили возможность поехать Университет Джорджа Вашингтона и в течение 5 месяцев учиться методам исследования и публичной презентации. Находясь в той обстановке, я понял, что нам не хватает площадок, где ученые и исследователи могут обмениваться своими работами, обсуждать общие темы. Я подумал, что было бы хорошо организовать нечто подобное у нас. Отсутствие нужной среды – это одна из главных проблем, из-за которых у нас не развивается ни исследования, ни наука. А среда не может сама по себе возникнуть. Ее нужно создавать. Кто будет ее создавать? Конечно же, мы сами должны этим заниматься. К тому времени мы как раз завершили обучение. Было немного грустно, что наша группа, которая уже сдружилась, должна была разойтись по своим дорогам. Хотелось, чтобы мы могли дальше делать совместные проекты и исследования. После возвращения в Казахстан, мы с Маликой предложили идею создать экспертную площадку, ребята ее поддержали. Затем начался увлекательный процесс придумывания названия. После нескольких мозговых штурмов родилось название PaperLab, которое происходит от «Public Policy Research Lab» или лаборатории по проведению политико-управленческих исследований. Также «Paper» в академическом сленге — это “доклад, статья”. Так, в итоге, мне кажется, получилось креативное и содержательное название. Это было 2 года назад, а в прошлом году мы зарегистрировали общественный фонд PaperLab.

PaperLab объединяет молодых ученых и исследователей из нескольких стран, что-то вроде сети исследователей. Нас объединяет общая дружба, мы так или иначе пересекались, общались, где-то вместе учились. Это ребята из Кыргызстана, Узбекистана и Казахстана. Основной костяк – это Казахстан, выпускники программы Фонда Сорос-Казахстан «Публичная политика». Эта сеть существует неформально, мы обсуждаем разные темы, рассматриваем возможности подавать заявки на гранты от небольшой команды исследователей. Пока у нас не было межстрановых проектов, но к нам приезжали ребята из Кыргызстана на нашу дискуссию, было очень интересно».

Исследовательница Малика Тукмадиева: «Первое время мы боялись, что будет сложно работать с госорганами, потому что существовало убеждение, что у нас госорганы очень закрытые, к ним сложно пробиться, что они не хотят общаться. По своему опыту мы с такой проблемой не сталкивались: практически все государственные органы, за некоторым исключением, довольно открыты, особенно на топ-уровне. Это наша такая своеобразная гордость – у нас получается приглашать интересных людей из госорганов зачастую высокого уровня, к нам довольно активно ходят депутаты парламента. Так как площадка открытая, к нам приходят и обычные горожане, которые интересуются определенными темами. Думаю, не зря мы все затеяли, потому что PaperLab – это одна из немногих площадок, где происходит обмен между жителями, государством и исследователями. При этом PaperLab – это независимая, неаффилированная площадка. Также для нас стало интересным открытием то, что в госуправлении чем выше должность, тем больше открытости. Зачастую намного проще добиваться внимания тех, кто принимает решения через личные сообщения в социальных сетях: вместо того, чтобы писать в канцелярию».

Серик Бейсембаев: «Раз в полтора месяца мы проводим дискуссии по разным актуальным темам. Главная цель площадки проводить экспертные обсуждения по темам, которые волнуют общество. Они проводятся на основе исследований. Наша основная задача – разрабатывать рекомендации, которые помогают принимать эффективные решения. Причем охват по темам очень широкий: начиная с массового спорта в Астане, заканчивая вовлеченностью граждан в местное самоуправление. То есть довольно большой спектр.

Вообще выбор тем – это такой творческий процесс. Мы наблюдаем за тем, что вызывает широкий резонанс. Потом пытаемся сформулировать это в виде общественно значимой проблемы, решением которой занимаются органы государственной власти. Пытаемся найти те точки, где государству могут помочь экспертные исследования. Приглашаем и тех, и других, даем возможность высказаться, обсуждаем – получается такая интенсивная работа с привлечением разных сторон. По итогам пишется публичная аналитическая записка.

Мне кажется, плюрализм мнений — это очень важно. Сейчас в наших условиях, к сожалению, многие решения принимаются без учета интересов разных сторон. Дискуссия тем полезна, что позволяет взглянуть на проблему с точки зрения разных групп: экспертов, госорганов и рядовых граждан. Иногда, это напоминает столкновение разных миров. Но, без этого трудно принимать эффективные решения.

Малика Тукмадиева: «Мне кажется, у нас редко бывают проблемы с подбором самих экспертов и исследователей, потому что качественная экспертиза в стране есть. Мы стараемся делать акцент именно на молодых исследователях, они есть, они интересны, они харизматичны, они проводят хорошие исследования. Для нас, с точки зрения качества дискуссии, важно перенаправить внимание исследователей с теории, методологии и международного опыта к критической части, к рекомендациям, потому что мы хотим, чтобы их дискуссии были более прикладными.

Одна из основных проблем в Казахстане, как мне кажется, это недостаток преемственности между экспертными поколениями, отсутствие важнейших для исследовательской деятельности среды, обмена знаниями, их аккумуляция. Экспертиза у нас – это часто закрытая эксклюзивная информация, исследования делаются для закрытых сообществ. Чаще всего – для заказчиков, поэтому исследование не выходит за пределы взаимоотношений «заказчик-исполнитель исследования».

Отсутствие исследований в открытом доступе создает трудности особенно для молодых исследователей: ты пытаешься провести исследование, но ты не видишь в открытом доступе другие исследования по целым областям знаний, что не значит, что их нет – исследования есть, они просто никуда не выкладываются».

Серик Бейсембаев: «Что в итоге?» – это главный вопрос, который задает нам публика; который мы сами себе часто задаем. Прямую причинно-следственную связь отследить, конечно, трудно. Но, мне кажется, главное, что дискуссии позволяют выявить противоречия, которые обычно мало, кто замечает, в том числе и лица, которые принимают решения. Была очень интересная дискуссия по религиозной политике. В этой сфере со стороны профильных ведомств было много спорных решений. Во время обсуждения прозвучала обоснованная критика в адрес властей. Хотя, представители государственных органов восприняли в штыки многие вещи, но, тем не менее, они получили возможность критически взглянуть на принятые ими решения.

Здесь, даже если мы напрямую не влияем на решения, мы формируем культуру, когда чиновники могут прийти и поговорить с экспертным сообществом, гражданами на острые темы. Это очень важно для страны, в которой публичное экспертное пространство достаточно узкое, формализованное. Нам часто пишут: здорово, что есть такая площадка, на которой возможен открытый обмен мнениями; где нет формальных рамок; где статус людей из госорганов не давит на присутствующих. Конечно, были и такие темы, после обсуждения которых – через полгода-год – к нам обращались за консультацией госслужащие. Например, два года назад мы проводили дискуссию по массовому спорту, через год на нас вышла одна из подведомственных организаций департамента культуры и спорта города Астаны. Они пригласили нас к себе, сказали, что у них есть планы, спросили, как их можно реализовать. Мы очень хорошо поговорили. Я понял, что проблема даже не в закрытости госорганов, а в том, что они часто не имеют доступа к экспертным знаниям.

В контексте Астаны важно, чтобы роль исследователей в принятии управленческих решений повышалась. К сожалению, многие вещи в нашей стране спускаются “сверху-вниз” без проведения соответствующей экспертизы и обсуждения. Сейчас уже быстрые реформы не работают. За годы независимости наше общество сильно усложнилось. В этих условиях, чем дольше анализируется и обсуждается то или иное решение, тем оно качественнее.

Малика Тукмадиева: «За два года мы разработали основную концепцию. Методом проб и ошибок поняли, как лучше работает диалог, как выстроить дискуссию. Поэтому думаю, каких-то кардинальных изменений не будет. Все это время мы пытались привлекать экспертов из регионов – это направление, в котором нам тоже интересно развиваться, но это пока долгосрочная перспектива. Сейчас мы работаем над тем, чтобы вывести дискуссии из такого своеобразного либерального пузыря: мы проводим встречи на русском и казахском языке одновременно, чтобы мотивировать людей задавать вопросы на обоих языках. Осенью проведем дискуссию только на казахском языке. Нам интересно узнать разницу между дискуссией на русском и казахском языке, и есть ли вообще эта разница.

Я стала более оптимистично смотреть на наше общество благодаря своей работе, потому что к нам на мероприятия приходят много классных ребят. Мы видим, как на каждой встрече люди знакомятся, обмениваются контактами, из этого выходят какие-то новые интересные проекты вне PaperLab. Наблюдать за развитием этой культуры приносит большое удовольствие».